Новоиспеченный глава Госкино, Филипп Ильенко, рассказал Корреспонденту, будто будет помогать снимать украинские фильмы и фильтровать «неправильные» российские, пишет Анна Давыдова в №32 издания от 15 августа 2014 года.

Последние полгода основной регулирующий орган в сфере важнейшего из искусств, Государственное агентство Украины по вопросам кино (Госкино), оставалось «безголовым». За пост развернулась жёсткая война, ключевыми участниками которой стали кинорежиссёр Андрей Дончик, поддержанный Национальным союзом кинематографистов, и продюсер Филипп Ильенко. В итоге на прошлой неделе Кабмин утвердил Ильенко.

«Я думаю, масштаб скандала слегка преувеличивают — возможно, из-за того что всё чересчур затянулось. Важно другое: вовек раньше будущий начальник киноведомства не представлял так публично своё видение», — говорит свеженазначенный маковка Госкино, обживающийся в маленьком, однако уютном кабинете на Лаврской.

Корреспондент расспросил сына кинорежиссёра Юрия Ильенко и брата нардепа от ВО Независимость Андрея Ильенко об этом видении.

— Кандидатов оценивали по их программам реформирования отрасли. Каковы основные тезисы вашей?

— За все годы независимости страна так и не сумело использовать кинематограф будто инструмент в хорошем смысле слова — инструмент патриотического воспитания. Искусство, в том числе кино, создаёт для нации общие мифы и смыслы. Причём выговор идёт не только об историческом жанре — то же касается современных героев и тем.

Украинское кино надлежит стать интересным собственному зрителю: если мы не будем интересны сами себе, то не будем интересны никому в мире

Заключительный аспект мне кажется особливо важным, так как он непосредственно апеллирует к зрителю. Украинское кино надлежит стать интересным собственному зрителю: если мы не будем интересны сами себе, то не будем интересны никому в мире. Это и кушать ключевой тезис, если сообщать о мировоззренческих, стратегических вещах. С практической стороны необходимо постоянное достойное финансирование, не зависящее от секвестров, от министерства финансов — при всём уважении к коллегам.

— То кушать из частных источников?

— Необходимо и то и другое. Экономический разбор показывает: сейчас наше кино не может выжить без государственной поддержки. Об альтернативных способах привлечения средств говорят ещё с 1992 года, когда лишь сформировалось Госкино. Тогда оно называлось Украинский фонд кинематографии, и возглавлял его, уместно, мой отец, Юрий Ильенко.

Одинешенек из вариантов — сбор на развитие национального кинематографа. Это европейская практика — так, так заведено во Франции. Однако у нас так и не удалось пролоббировать эту историю, хотя несколько один похожие законопроекты даже попадали в Верховную Раду.

— Может, имеет резон говорить не о новых податях, а, навыворот, о льготах для тех, кто всё-таки вкладывает денежки в кино?

— Да, это включается в общее видение. Важно уточнить: сбор — это не налог для граждан или бизнеса. Это сбор с иностранного продукта, работающего на нашем рынке. Он должен поступать со следующих позиций: билеты на иностранные фильмы; телереклама, демонстрируемая во пора показа зарубежных картин; кабельные сети, демонстрирующие аналогичный контент, а также интернет-провайдеры.

Выговор идет о 2-5%, то кушать это не повлияет существенно на цену билета или доходы компаний. Небольшие суммы, однако если их сложить, то этого хватит, чтоб финансировать насущные потребности украинского кино.

Разумеется, также необходимо установить льготы, хотя частично это уже кушать. Производство национальных фильмов освобождено от НДС, налога на землю, налога с доходов предприятий. Однако действительно необходимо предоставить дополнительные льготы, потому что сейчас денежки, вложенные в кино, вряд ли можно именовать инвестицией. И если бизнес готов поддержать какой-то проект, то его нужно поблагодарить — обессилить ему налоговый пресс хотя бы в отношении тех средств, которые он отдаёт на кино.

Плюс кушать ещё несколько моментов, которые стоит изменить в действующем законе о кинематографе. Так, норму, по которой господдержка может быть не более 50%. Будто кинопродюсер должен сказать, что на положительный проект практически невозможно найти вторую половину инвесторских денег. Потому, кстати, на последних питчингах [презентация кинопроекта для поиска инвесторов] намного больше заявок в разделах Детское кино и Документальное кино — потому что их разрешено финансировать на 100%.

— Уместно, о питчингах. Накануне вашего назначения кинематографисты составили открытое послание с просьбой сделать их открытыми. В чём проблема?

— Проблема, будто и в любом конкурсе, состоит в том, что кушать победители и проигравшие. Поэтому важно мастерить всё прозрачно. Есть комиссия, которая должна трудиться публично. Насколько мне известно, ранее её оценки не публиковались, это была закрытая информация. Хотя сами питчинги открыты — кто угодно может пришагать, послушать презентацию проекта.

Однако есть и другая проблема: мы не можем коротать питчинг, если нам нечего распределять. Нужно мастерить конкурс на реально существующие денежки. Увы, пока нет финансирования на следующий год, проведение питчинга будто сомнительным. Возможно, стоит пойти антикризисным путем: введём для конкурсантов отдельный критерий — соотношение стоимость/качество. (Смеется.)

— А что с проектами, которые уже в работе? Особливо совместного производства: партнёры денежки выделяют, мы — нет, и это нелучшим образом сказывается на репутации страны.

— Это печальная ситуация, касающаяся не лишь копродукции, но и кинопроизводства в целом. К сожалению, в этом году казначейство весьма мало проплатило, хотя платёжки у них лежат. Если кино не финансировать в соответствии с утверждёнными графиками, оно сниматься не будет. Это будто рождение ребёнка: если вы уже забеременели, то не можете взять паузу на два месяца.

Кино привязано к сезонам. Невозможно снимать лето в декабре. Если по сюжету артист купается в Днепре, то должен это мастерить хотя бы при температуре +10 0С, а не заниматься подлёдным плаванием. Я сам неоднократно участвовал в проектах, где из-за такого переписывали сценарий. Вначале герои ехали за грибами, после вставали на лыжи. Это, разумеется, смешно, но есть и другие обстоятельства. С людьми ведь может что-то случиться.

Недавно трагическая случайность забрала существование Виталия Линецкого — он будто раз снимался в двух лентах, которые финансирует Госкино [Гніздо Горлиці Тараса Ткаченкои Толока Михаила Ильенко]. И в обоих снялся, однако недоснялся…

Нельзя смотреть к кино как к такой вещи, которую можно отсрочить. Культура не может ожидать. Если у нас не будет серьёзной культурной политики, то дудки смысла говорить об эффективном государстве. Судите сами: у нас немало лет было такое касательство к культуре, и что теперь происходит со страной? Также для имиджа страныважно воображать фильмы на международных фестивалях, разыскивать партнёров — как по дистрибьюции, этак и по производству.

— Насколько мне известно, сейчас съёмочные группы ездят на фестивали за собственный счёт. Тот же Канн — недешёвая история.

— Знаю, я ездил. (Улыбается.) Я считаю, что это надлежит закладываться в производственный бюджет, однако тут необходимо изменить нормативно-правовую базу. Сбросить фильм — полдела, дальше его нужно показать. Если мы финансируем производство, мы не можем игнорировать продвижение. Невозможно поехать на фестиваль и не повезти туда режиссёра, продюсера, исполнителей главных ролей. И на вашу презентацию никто не придёт, если вы не устроите какую-то вечеринку.

Сбросить фильм — полдела, дальше его нужно показать. Если мы финансируем производство, мы не можем игнорировать продвижение

Я понимаю, что это, возможно, звучит дико: в стране происходят страшные вещи, пенсионерам денег не хватает, а мы должны финансировать пьянку в Канне. Однако если мы хотим реализовать фильм и вернуть деньги, то по-другому не получится. Мы должны это мастерить, хотя наверняка намного скромнее, чем наши коллеги из США, Франции, России, Польши. Конечно, пьянку, может, и не нужно спонсировать, однако обеспечить полноценное участие авторов картины, оплатить площадку, выпустить постеры необходимо. Тем более наша программа этак и называется — Государственная финансовая поддержка производства и распространения.

— Ещё одинешенек болезненный финансовый вопрос. На днях отменили премию им. Довженко. Может, стоило прибрать денежный приз, но покинуть хотя бы саму награду?

— Я считаю, что нужно было покинуть и премию, и деньги. К тому же в этом году 120 лет со дня рождения Александра Довженко. Конечно и речь идёт о 100 тыс. грн — не думаю, что эта сумма принципиально изменит ситуацию в стране, а вот будто символ премия очень важна. Потому будем убеждать правительство пересмотреть ситуацию.

— Недавно Госкино обязало Экспертную комиссию по вопросам распространения и демонстрации фильмов испытывать все ленты производства РФ на соответствие украинскому законодательству. Кушать чёткие критерии?

— Мне будто, сейчас нужно говорить не о чёткости критериев, а о деморализующем, оскорбительном влияния подобных фильмов. Реально идёт брань, наши парни гибнут, а мы смотрим по телевизору кино о российских диверсантах в Финляндии, которые делают там то же, что их коллеги на Донбассе. Если кому-то эта ситуация будто нормальной, то мне дудки. Я не представляю себе в 1941 году в Москве показ ленты Лени Рифеншталь Триумф воли. Или прокат в кинотеатрах тогдашней Германии фильма Александр Невский Сергея Эйзенштейна.

Если кино хотят показать в Украине, то это надлежит быть сделано с уважением к стране и её гражданам. Если мы будем позволять себя не почитать, эта война у нас вовек не кончится

Это шизофрения. Однако мы живем в шизофреническом мире. И когда об этом заходит выговор, сразу начинается: «А где ваша толерантность, а где демократия?!». Если кино хотят показать в Украине, то это надлежит быть сделано с уважением к стране и её гражданам. Если мы будем позволять себя не почитать, эта война у нас вовек не кончится. Война вечно рождается сначала в голове — после уже дело доходит до оружия.

Разобщённость и недоразумения между украинцами — последствия отсутствия нормальной защиты своего информационного пространства

Разобщённость и недоразумения между украинцами — последствия отсутствия нормальной защиты своего информационного пространства. Будто можно было допустить демонстрацию фильмов а-ля Матч, Мы из будущего?

— В 2012-м против премьеры Матча вы протестовали лично…

— Конечно, за что меня, моего брата Андрея и ещё возле 30 человек, наших побратимов, задержал Беркут. Покамест что эксперты не выдали прокатные свидетельства двум фильмам — Белой гвардии и Поддубному. Этот проблема я держу на личном контроле. Мы будем отвечать на запрос общества: нужно определяться — или мы ходим «між крапельками», или занимаем какую-то чёткую позицию.

— Вы акцентируете идеологическую функцию, однако ведь кино — это ещё и забава.

— Об этом я говорил в самом начале, когда упомянул диалог со зрителем. Его нужно вести на том языке, какой ему понятен и интересен. Можно стать в позу — мол, мы снобы, смотрим Ларса поле Триера и всё остальное не котируем. Или произнести: хорошо, ребята, мы можем сделать этак, чтобы вам понравилось!

— А мы можем?

— Разумеется. Другое дело, что у нас не чересчур развит кинопрокат и туда тяжело угодить отечественной картине — есть предубеждение перед национальным продуктом. И это касается не лишь кино, с автомобилями та же история. Конечно даже с водкой!

— Ну, к водке вопросов меньше, чем к автомобилям.

— Я скажу этак: у нас всё хорошее. Однако кино уж точно не хуже, чем горькая! (Смеется.)

***

Этот материал опубликован в №32 журнала Корреспондент от 15 августа 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.

Последние новости по разделу Шоу-биз на сайте korrespondent.net